Page 119 - Журнал "Стиль Жизни" # (48) 2022

112 | СТИЛЬ ЖИЗНИ КНИГА

Европа 1938–1939 годов. Жители Чехословакии встречают солдат нацистской Германии.

небе и в равнодушии окружающего тывал умерших. Его работу никто копии друг другу. Одна из них попа- тивлении. К тому же он уже умер,
мира. Она в страшном одиночестве не видел. И кому она была нужна. ла к редактору «Нового мира» Алек- а покойных авторов «гораздо легче
того, кто сражается, и того, кто оста- Смертей уже столько, что они стали сею Твардовскому. Твардовский не печатать, поскольку они уже ничего
ется в тылу, в позорном отчаянии, обыденностью. Процедуры похорон знал французского. Его копия была плохого про СССР не скажут». Тем не
охватившем всех, и в нравственном проходят в спешке. Печи крематори- сыро переведена на русский язык, менее, все собравшиеся попросили
падении, которое со временем про- ев не угасают. «Чума» словно хрони- но даже в этом, не совсем литера- его быть осторожным и до поры до
ступает на лицах. Наступило цар- ка прогрессирующего цинизма. На турном, варианте она произвела на времени о своей задумке особо не
ствие зверей». фоне этого службы в храме стано- него сильное впечатление. распространяться. Как ни странно,
Роман построен по принципу вятся нелепой банальностью. Про- Твардовский назвал «Чуму» но книгу действительно одобрили.
бесстрастной хроники. Врач Риэ поведи священника, напичканные «Евангелием XX века» и принял Чтобы придать ей весомости. Твар-
ведет дневник, где описывает все цитатами из святых писаний о каре решение печатать произведение довский решил вставить предисло-
происходящее. Описывает людей, господней и грехах человеческих, в журнале. Свою идею он озвучил вие от Луи Арагона, который за свои
которые рядом. Тех, кто поджигали превращаются в надоедливую дема- в доме Нины Бруни — дочери рус- прокоммунистические взгляды, был
дома — отчаявшиеся люди, которые гогию и рассыпаются в прах на фоне ских эмигрантов, вернувшихся в СССР в числе разрешенных запад- А. Т. Твардовский (1910–1971) — писатель, поэт,
в безумие своем полагали, будто смерти невинного ребенка. Беда в Россию. В ее квартире собирались ных авторов. Арагон написал, но не журналист. Главный редактор журнала «Новый
Альбер Камю огонь убьет чуму. Тех, кто тут же меняет людей, а великое бедствие наиболее интересные и запрещен- Твардовскому в «Новый мир», а в ЦК мир» (1950–1970)
вступили в армию добровольцев — их выворачивает наизнанку, демон- ные художники и писатели того вре- КПСС. Это был донос, где Арагон
санитаров чумы. Они распределя- стрируя истинное нутро каждого. мени. Твардовский среди них. Услы- заявлял об исключении Камю из
ли людей по лазаретам, помогали Зло не может существовать само шав о его намерении, все высказали коммунистической партии за рене-
Быть человеком врачам, в то время как другие пы- по себе. Зло существует только сомнение, что Госиздат пропустит гатство и троцкизм. И, дескать, его
в контексте человека. В контексте
тались сбежать из города, разраба-
книгу. Но Алексей Михайлович
Арагона удивляет, что такого сом-
ничуть не легче, тывали планы побега и подкупали его маленькой жизни, которая мо- был уверен, что все пройдет, как по нительного автора могут печатать
чем быть святым часовых. Другие тихо и незаметно жет стать значительней на фоне зла маслу. Камю был человеком левых в СССР. «Чуму» запретили. Книга
продолжали делать то, что делали или изничтожиться до пустоты. взглядов и участвовал в сопро- была издана только в 1985 году.
А. Камю «Чума» всегда. Как человек, который в на- Камю закончил роман в конце
чале книги плевал с балкона в ко- 1946 года. Почти десять лет прошло
шек, а когда кошки покинули город, с тех пор, как родился замысел. Пи- Портрет Нины Георгиевны Бруни (1902–2201) —
заперся в квартире и не выходил сатель, с одной стороны, ждал успе- Зло, существующее в мире, почти всегда Театральный художник, график, педагог.
из нее во все время эпидемии. Или ха, с другой — не верил в него. В его результат невежества, и любая добрая воля
старик астматик, отсчитывающий дневниках того времени есть такая
время по горошинкам, которые он запись: «Никогда в жизни я не испы- может причинить столько же ущерба, что
перекладывал из одной кастрюли тывал подобного чувства провала. и злая, если эта добрая воля недостаточно
в другую. Семь кастрюль — время Я даже не уверен, что дойду до кон- просвещена… причем самым страшным пороком
обеда. Или как скромный чиновник ца…» В 1947 «Чума» вышла в печать. является неведение, считающее, что ему все
мэрии Жозеф Гран. Вечерами он В Россию, или лучше сказать, ведомо, и разрешающее себе посему убивать.
бился над своим «великим» рома- в СССР она попала в 1961 году в виде
ном, состоявшим всего из одного рукописных листков на француз- А. Камю «Чума»
Одно из первых изданий «Чумы». предложения о прекрасной амазон- ском. Читающие на этом языке
ки в Булонском лесу. А днем подсчи- люди передавали переписанные